Герои Войны. Ирена Сендлер

Классный час в продолжении темы «Герои войны»

Ирина (Ирэна) Сандлер.

Цели проведения:

воспитывать чувство патриотизма, гордости за героев войны; прививать чувство любви к Родине; расширять представления учащихся о военных годах, героизме народа; воспитывать уважительное отношение к старшему поколению.

Задачи:

- формирование у молодежи чувства любви к Родине и гордости за свою страну, уважительного отношения к славному военно-историческому прошлому;
- воспитание заботливого, бережного отношения к старшему поколению россиян, желание оказать ему необходимую помощь и поддержку;
- формирование у молодого поколения готовности к защите Отечества и службе к российской армии;
- доведение до молодежи боевых традиций Советской Армии, примеров мужества и героизма защитников Родины в годы ВОВ;
- сохранение памяти о минувших годах и героизме советского народа.

Оформление:

            фотографии Ирины Сандлер

Ирина (Ирэна) Сандлер

(15 февраля 1910, Варшава — 12 мая 2008, Варшава)

Когда немцы оккупировали Варшаву в 1939-м году, Ирэна Сэндлерова работала в отделе помощи малоимущим в городском муниципалитете. Ей было 29 лет. Она воспользовалась служебным положением для того, чтобы помогать варшавским евреям деньгами, наладила контакты с польским антифашистским подпольем и с их помощью укрывала евреев от немцев. Осенью 40-го года немцы согнали всех евреев города в гетто, обнесли гетто стеной и отрезали его обитателей от остального мира. Сэндлерова осталась одним из тех немногих, кто мог посещать варшавское гетто совершенно официально – в качестве сотрудника городской службы по борьбе с эпидемиями. Нищета и полуголодное существование (ежемесячная порция хлеба была два килограмма) создавали идеальные условия для распространения сыпного тифа, эпидемия которого могла бы угрожать и немцам  Немцы боялись вспышек тифа в гетто, но своими руками лечить евреев не хотели. Поэтому нацисты разрешили госпоже Сендлер и ее коллегам доступ в плотно охраняемое гетто для распределения лекарства и прививок.  Сэндлерова привозила в гетто деньги (в том числе и из городского бюджета), продукты и лекарства. Внутри она связалась с еврейским сопротивлением и организовала тайную переправку евреев на арийскую сторону. Это было исключительно опасно. Некоторых детей удавалось тайком вывезти в грузовиках, или в трамваях, возвращавшихся порожняком на базу. Чаще, однако, их проводили тайными проходами от зданий в окружавших гетто.

      Летом 42-го года, когда началась массовая депортация из гетто в лагеря смерти, поляки создали подпольный совет помощи евреям – Жигота (Rada Pomocy Żydom). Сэндлерова возглавила его детский отдел. Она и ее товарищи возвращались в гетто по нескольку раз в день и вывозили и выводили из него детей. Сначала сирот, а потом – потом самым трудным было уговорить родителей. Потому что, конечно, лучше любые лишения - да вместе, единственное, что не лучше - это бодрым шагом вместе в газовые камеры. Ирина Сендлер вспоминала потом, перед каким страшым выбором ей приходилось ставить еврейских матерей, которым она предлагала расстаться и их детьми. Они спрашивали, можете ли она гарантировать, что дети будут спасены. Конечно, ни о каких гарантиях не могло быть и речи, не говоря уже о том, что каждый раз не было никакой уверенности, что вообще удастся выйти из гетто. Единственно, в чём была уверенность, так в том, что, если бы дети остались, они бы почти наверняка погибли. Ирина говорила: "Я была свидетельницей ужасных сцен, когда, например, отец соглашался расстаться с ребёнком, а мать нет. На следующий день часто оказывалось, что эту семью уже отправили в концлагерь." Было пять основных способов контрабандной переправки –

1) под носилками в машине скорой помощи,

 2) через здание старого суда на окраине гетто,

3) через систему канализации,

4) младенцев прятали в сумках, чемоданах и мешках,  

5) притворившись больным.

    Детям давали новые имена и размещали в женских монастырях, в сочувствующих семьях, приютах и больницах. Тех, кто был постарше и умел говорить, учили креститься, так, чтобы не вызвать подозрений в их еврейском происхождении. Младенцам вводили седативные средства, чтобы они не плакали, когда их тайком выносили. Водитель медицинского фургона научил свою собаку громко лаять, чтобы заглушить плач младенцев, которых он вывозил под дном фургона.

       Ирина рассчитала, что, чтобы спасти одного еврейского ребёнка, требовалось 12 человек вне гетто, работающих в условиях полной конспирации: водителей транспортных средств, священников, выдававших поддельные свидетельства о крещении, служащих достававших продовольственные карточки, но больше всего это были семьи или религиозные приходы, которые могли бы приютить беглецов. А наказанием за помошь евреям был немедленный расстрел.

          На арийской стороне детей укрывали в польских семьях, в домах сирот и в монастырях, им давали новые имена и документы. И этого было бы нам достаточно. Но Ирэна Сэндлерова верила в прекрасное далёко и в то, что немцы когда-нибудь закончатся. И тогда разделенные семьи смогут воссоединиться. С этой целью она зашифровывала настоящие имена детей и их новые имена и адреса на листочках бумаги, которые закатывала в банки, а банки зарывала под яблоней во дворе дома своей подруги. За всё время Сэндлерова спасла из гетто две с половиной тысячи детей, все они пережили войну, почти все их родители погибли в Треблинке. После того, как немцы уничтожили и сравняли с землей варшавское гетто, Сэндлерова продолжала искать убежища для ребят, находившихся под опекой Жиготы.

     Ирина Сандлер спасала детей Варшавского гетто, обречённых нацистами на уничтожение, не спрашивая, евреи они или нет. Наверняка она спасла и поместила в приюты ещё много и других детей, которые могли ей попасться на улицах и в разрушенных бомбёжками домах Варшавы. Но, чтобы спасти других детей, не нужно было прятать их, и за их спасение не угрожал расстрел. Поэтому её и её помощников чтят именно за спасение детей Варшавского гетто, которых нацисты обрекли на уничтожение только за то, что они были детьми евреев.).

      Операции были рассчитаны по секундам. Один спасённый мальчик рассказывал, как он, затаившись, ждал за углом дома, пока пройдёт немецкий патруль, потом досчитал до 30, стремглав выбежал на улицу к канализационному люку, который к этому моменту открыли снизу. Он туда спрыгнул и по канализационным трубам был выведен за пределы гетто.

     Но что было еще более опасным, госпожа Сендлер старалась сохранить записи о происхождении детей, чтобы помочь им впоследствии отыскать свои семьи. Эти записи были сделаны на кусочках папиросной бумаги, пачку которых она держала на своём ночном столике, чтобы можно было быстро вышвырнуть их из окна, если бы нагрянуло гестапо.

 Нацисты действительно арестовали её.

     11 гестаповцев нагрянули ночью 20 октября 1943. Ирина хотела быросить пачку из окна, но увидела, что дом был окружен немцами. Тогда она бросила пачку своей подруге и сама пошла открывать дверь, а та спрятала пачку подмышкой. Её не взяли

Но они, не сумев найти документы, которые прятала её подруга, сочли, что она была маленьким винтиком, а не центральной фигурой сети спасения из гетто. Под пытками она не раскрыла ничего

 Нацисты держали Ирину в тюрьме Pawiak, где её пытали, а потом приговорили к расстрелу.   Во время допросов Ирэне Сэндлеровой сломали ноги и ступни ног. Она не выдала никого и ничего, ни детей, ни друзей, ни денег. Последнее оказалось очень кстати – в день ее расстрела Жигота подкупила охранника, и Сэндлерову спасли. Гестапо считало ее мертвой, а она до конца войны скрывалась точно так же, как и спасенные ею дети.

Её имя внесли в список казнённых; официально она была казнена в начале 1944 г.)

Остальную часть войны Госпожа Сендлер жила под вымышленным именем.

             Предчувствия ее не обманули, и настал день, когда немцы закончились. Тогда она откопала банки с именами и адресами и разыскала всех детей. Многие из них понятия не имели, кто они - они были вывезены из гетто младенцами, а их приемные родители выдавали их за поляков. В общем, к добру ли, к худу ли, все ребята узнали, что они евреи из варшавского гетто, и что их мамы и папы погибли в концентрационных лагерях. У некоторых нашлись в живых родственники.

     Ирина была, как говорила её подруга, "самоотверженна по рождению, а не образованию". Конечно, она унаследовала хорошие гены. Её прадед, - польский повстанец, - был сослан в Сибирь. Ее отец умер от сыпного тифа в 1917, заразившись от пациентов, которых его коллеги избегали лечить

Ирина впоминала напутственные слова отца, сказанные незадолго до смерти: "Если ты видишь, что кто-нибудь тонет, нужно броситься в воду спасать, даже если не умеешь плавать".

        Дочь врача, она выросла в доме, который был открыт для любого больного или нуждаюшегося, неважно, еврея или нееврея. В лекционных залах Варшавского Университета, где Ирина изучала польский язык и литературу, она и её единомышленники намеренно садились на скамьях "для евреев". (В последних рядах Университетских аудиторий на территории Польши устанавливались в 1930-е годы особые скамьи для еврейских студентов (так называемое гетто лавкове - "скамеечное гетто")..

Во время Второй мировой войны Ирина получила разрешение на работу в гетто. Но на дне сумки для инструментов она стала выносить детей из гетто, а в задней части грузовичка у неё был мешок для детей постарше. Ирина возила с собой собаку, которую натаскала лаять, когда немецкая охрана впускала и выпускала машину через ворота гетто. Солдаты, естественно, не хотели связываться с собакой, а её лай прикрывал звуки, которые могли издавать дети.

    Она никогда не хотела, чтобы её называли героиней. Она говорила: " Я до сих пор чувствую себя виноватой, что я не сделала больше." Кроме того, она чувствовала, что она была плохой дочерью, рискуя жизнью своей пожилой матери, плохой женой и матерью. Ее дочери, чтобы иметь возможность видеться с ней, однажды пришлось даже просить, чтобы ей позволили посещать детский дом, где ее мать работала после войны.

         В послевоенной Польше ей также угрожал смертный приговор за то, что ее работа во время войны финансировалась польским Правительством в изгнании в Лондоне, и она помогала солдатам Армии Краёвой. И Польское Правительство в Лондоне, и Армия Краёва считались тогда империалистическими марионетками. В 1948, когда она была на последнем месяце беременности, допросы в тайной полиции стоили ей жизни её второго ребенка, рожденного преждевременно. Она была "невыездной", и ее детям не разрешали поступать на дневное отделение Университета. "Какие грехи Вы приняли на вашу совесть, Мама?"- спрашивала её дочь.

Послевоенная Польша воздала Ирэне Сэндлеровой по заслугам. За сотрудничество с Армией Краёвой и польским правительством в изгнании ее арестовали, и в тюрьме она не доносила своего второго ребенка.

        Лет двадцать она тихо жила в, кажется, монастыре. А в 1965 году мемориал Яд ва-шем признал ее Праведницей Мира. В 1983-м это признание подтвердил верховный суд Израиля, и в ее честь посадили дерево при входе в Аллею Праведников в музее Яд ва-шем.

          Мир вообще мало знал о Ирине Сендлер до 1999 г., когда несколько девочек-подростков из штата Канзас в США, Лиз Камберс (Elizabeth Cambers), Меган Стюарт (Megan Stewart), Сабрина Кунс (Sabrina Coons) и Джанис Андервуд (Janice Underwood) открыли её историю. Эти школьницы из сельской средней школы г. Uniontown искали тему для Национального проекта "Дня Истории". Их преподаватель, Норман Конрад (Norman Conrad) дал им почитать заметку под названием "Другой Шиндлер" об Ирене Сендлер из газеты "US news and world report" за 1994. И девочки решили исследовать ее жизнь. Интернет-поиск открыл только один вебсайт, который упоминал Ирину Сендлер. (Теперь есть более чем 300 000) С помощью своего преподавателя они начали восстанавливать историю этого забытого героя Холокоста. Девочки думали, что Ирена Сендлер умерла и искали, где она похоронена. К своему удивлению и восторгу, они обнаружили, что она жива и живёт с родственниками в маленькой квартире в Варшаве. Они написали пьесу о ней по названием "Жизнь в банке" , которая с тех пор игралась больше 200 раз в США, Канаде и Польше. В мае 2001 они впервые посетили Ирину в Варшаве и через международную прессу. сделали историю Ирины известной миру. С тех пор они посетили Ирину в Варшаве ещё четыре раза. Последний раз 3 мая 2008 за 9 дней до её кончины.

     Жизнь Ирины Сендлер стала также предметом биографии "Мать Детей Холокоста: История Ирины Сендлер" Анны Мисковской про польку, католичку, спасшую жизни двум с половиной тысячам еврейских детей.

Ирина Сэндлер умерла 12 мая  2008 г. в возрасте 98 лет.

Говорят, к концу жизни у человека такое лицо, какое он заслуживает.

Посмотрите – кто из нас, не имевших в детстве бабушек, не мечтал о

ТАКОЙ БАБУШКЕ ?)) – Она  просто лучится Любовью, Добротой и милым озорством

Лицо счастливого человека. Женщины, которая выполнила своё предназначение Любви на Земле

Посмотрите на эту женщину - и запомните ее навсегда!

 Мир не стал безнравственным только сейчас - он всегда был таким... Награду не всегда получает тот, кто достоин её более других.

В 2007 году Ирина Сендлер была выдвинута Польшей на Нобелевскую премию мира.

Она не была избрана. Её премию получил Эл Гор - за слайд-шоу по всемирному потеплению